Тем временем в Транквиллионе не происходило ничего особенного. Эльфы всё также прогуливались по заставленным укреплениями улицам, то и дело ловя себя на мысли, что это может быть их последняя прогулка. У городских стен было шумно, пахло табаком, везде горели факелы, стражники прогуливались с керосиновыми лампами в руках.
Сердце эльфа совершало непосильную работу, гонимое страхом, оно колотило в грудную клетку и просилось наружу. Перед Вандрилом стояла никто иная, как сама смерть. Понять он смог это только сейчас, когда взглянул ей в глаза, ведь многие начинают её страшиться, встретившись с ней лишь лицом к лицу, своим же смехом смерть покушалась на душу чародея, сомнений больше не было. Палач же, безжалостно извлекающий из себя ноты смеха с того света, резко замолк; скрежеща костями и трясь латами о каменные полы, он достиг ближайшего стула и скрестил свои уродливые костлявые обрубки. Опустив подбородок на большие пальцы, Маврен начал что-то прикидывать и растолковывать. Испуганный эльф поднялся на ноги и сел через несколько стульев от мертвяка. Маврен думал настолько долго, что трясущийся не по своей воле Вандрил, начал приходить в себя, — он ожидал так нужного ему ответа. Какую же позицию займёт Маврен? От его слов частично зависят и дальнейшие действия Подгорода. И здесь Маврен накинул свой тряпичный капюшон и, направляясь в сторону выхода, произнёс:
Видимо, Маврену пришлись не по душе слова длинноухого эльфа, потому как он разнял свои кости-кисти и, опёршись на них, встал из-за стола. С секунду скрепляя звенья своих мыслей в единую цепь, мертвец подошёл практически вплотную к Вандрилу и взглянул своими яркими жёлтыми глазами без зрачков в лицо чародею. По венам вместо крови пробежал ледяной поток. Эльф интуитивно потянулся к мечу, что всегда был при нём в трудную минуту его жизни — страх перед палачом сыграл свою роль, — но Маврен ушёл прочь обратно к столу, звеня своим обмундированием. Затем палач подошёл к окну, противоположному тому, около которого только что дрожал Вандрил. Он вскинул свой взор на еле светящее пятно среди тёмных синих и тучных стай облаков; пятнышко боролось за своё существование, но шансов на победу у него не было; порой оно скрывалось совсем и не появлялось в течение всего дня. Маврен издал какие-то странные звуки, которые в обыкновенной жизни человека могли бы напомнить вздох, но так как Маврен не дышал уже с давних времён, был лишён способности что-либо ощущать и огибать грани какого-либо эмоционального мира, он мог проявить себя только так. Своей обезображенной рукой он коснулся преграды между атмосферами комнаты и гнилым воздухом Призрачных земель – стекла.
Под трели соловья просыпалось и входило в свои права солнце над лесом и всей долиной. Вода в ручьях, казалось, ночью журчала не так ярко, как это было теперь с утра; она рассказывала о том, что рада новому дню. Листья на деревьях как будто бы вытягивались после ночного сумрака, после тихого сна, который не мог потревожить ни тот слабенький лёгкий ветерок, что радостно опускался на своих сандалиях к земле, ни ночные жители, возгласы которых раздавались повсюду в полумраке. Кошка, сидящая рядом с деревом, лукаво подмигивала кому-то, всякий раз промышляя достать своей лапой до уха.
107 суток, 10 часов, 2 минуты — это показания счетчика, снятые консольной командой /played: столько я играл в World of Warcraft. Цифры слегка неприятные, как телефонный счет за межгород, по которому ты вроде и не болтал, а теперь давай-давай, раскошеливайся. За 2506 часов, проведенных перед дисплеем в маленькой московской квартирке, можно было успеть многое. Получить второе высшее образование, сделать карьеру (или, по крайней мере, напечатать первые буквы в слове «директор» на визитке), жениться и развестись. Ста суток довольно, чтобы выполнить самые разные программы, заложенные в меня обществом и биологией.
Иногда мне говорят, что я пустил время на ветер, штаны просидел, продурил, проиграл... Возражать приходится твердо. Что эти сутки потрачены не напрасно, все не зря.
За сто метров до главных ворот, я заметил огромные башни гавани, на которых веялись флаги четырёх фракций: Штормграда, Гномрегана, Стальгорна и Дарнаса. Увидев, что ворота закрыты я сначала не понял, что здесь происходит, но вдруг я услышал грубый голос Дворфа, который спрашивал, зачем я приехал в Гавань. Я сказал, что приехал к Колину, страж сразу вспомнил, что его предупреждали обо мне. Он открыл дверь, и я проехал дальше. Поскольку я опять не знал куда направляться, пришлось спросить у дворфа дороги до дома дяди. Он указал мне на его дом. Что сказать, дом большой, он украшен со всех сторон цветами. Спрыгнув с лошади, я подошел к двери, постучался, не прошло и минуты, как открылась дверь. Увидев меня, дядя Колин обрадовался, ведь меня он не видел с того момента как мне исполнилось 2 года. Выгрузив вещи из тележки, и оставив лошадь в загоне, дядя показал мне мою комнату, я оставил там вещи и отправился на ужин. Помимо того, что дядя разбирался в древней литературе, он умел ещё вкусно готовить. Сегодня в честь моего приезда Колин приготовил фаршированную индейку. За ужином мы обсудили, чем я буду заниматься в гавани, у меня был выбор, либо помогать разбирать библиотеку Менетил, либо пойти обучаться в воинской школе Менетил. Естественно я выбрал второе. Закончив трапезу, поднявшись в свою новую комнату, уставший после долгой дороги, я, свалившись на кровать, уснул.
Первый день
С утра я проснулся под кудахтанье петуха соседей, взглянув на часы, я осознал, что проспал свой первый учебный день. Одевшись, я пулей выскочил из дома и отправился в воинскую школу. Там меня уже ждала рыцарь Глория, видно Колин уже предупредил её, что я приду на обучение. Она была главным тренером по оружию и являлась паладином Серебряной Длани. У неё на обучении состояло не так уж много людей, потому что население гавани с каждым годом уменьшалось и уменьшалось, связанно это было с тем, что всё больше людей стремилось переехать по ближе к большим городам, таким как Штормград и Стальгорн. И того со мной на обучении было 2 человека, мальчик Фрэнки сын охотника гавани Менетил и дочь городничего Сьюзи. Как ни странно мой приезд совпал с началом обучения в воинской школе. Первым делом Глория предложила выбрать нам оружие, с которым мы будем обучаться, естественно Фрэнки выбрал арбалет, Сьюзи хотела в будущем стать воином света, поэтому она решила обучаться владению дробящими. Мне одинаково не нравилась ни оружия для охоты, ни идеология паладинов, поэтому я решил выбрать что-то нейтральное и этим чем-то оказались кинжалы. Они просто овладели мной. Поскольку Глория видела, что меня не интересует ни светлая магия, ни стрельба, она отправила меня обучаться к наставнику разбойников Билли. Его я нашел за пределами гавани. Я постучался в дверь, но мне никто не открыл, я попытался её открыть, но она была закрыта на замок. Обойдя дом, я увидел мужчину лет 40-45, который затачивал кинжалы. Я подошел к нему и объяснил, что я его новый ученик, племянник Колина. Первым делом он спросил, имел ли я дело с кинжалами, я ему ответил, что в детстве мы с ребятами кидали ножички в мишень на точность, и я естественно всегда выигрывал. Он объяснил, что все, чем я занимался раньше, было детскими шалостями и у него я научусь настоящим приёмам разбойников. Мы решили не тянуть до завтра и начать упражняться уже сегодня. Первым делом Билл учил меня медитировать, чтобы я мог сконцентрироваться и полностью слиться с тенью. Естественно с первого раза не так просто услышать свой внутренний голос, и отключить сознание от этого мира. Билли сказал, что это очень долгий и трудоёмкий процесс. Поэтому нам пришлось очень долго прозаниматься. В итоге первый день занятий мы закончили на закате. Билли был доволен, что я так легко схватываю, всё чему он меня учит. После занятия я отправился обратно в дом к дяде Колину, я ни как не мог привыкнуть, что теперь я живу в таком месте. Войдя в дом, я не увидел дядю дома. Видно он был очень занят работой в библиотеки. Я поднялся к себе в комнату и сняв одежду свалился на кровать и уснул. Вот так прошел мой первый день в Гавани Менетил.
Продолжение следует...
Если вы нашли какую-то ошибку оставляйте комментарий
Моя семья всегда отличалась дружелюбием и добротой. Соседи нас любили и уважали. Жили мы в поселении Южнобережье то, что в Предгорьях Хилсбрада. Отец мой был кузнецом. Работал он в деревенской мастерской, а мать работала портной. Однажды родителям пришло известие о том, что серьёзно больна моя тетя, которая проживала в Красногорье.
Поскольку мне было уже четырнадцать, мама оставила меня одного дома и с отцом уехала навестить тётю Эрину. Вестей от них я не получал больше месяца и через неделю ко мне пришел городничий и сообщил, что повозку моих родителей нашли вместе с их телами возле Темнолесья. Видимо мой отец хотел заехать за новой партией металлов для своей кузницы. Но по дороге на них напали члены Братства Справедливости, у которых здесь были золотые рудники. Тела моих родителей в Южнобережье доставил наш сосед Свирн, мой отец мне очень много рассказывал о нём, ведь они были лучшими друзьями детства. Вместе они ходили в школу при монастыре, ходили на рыбалку, помогали при возведении сгоревшей части поселения, которая сгорела во время проведения огненного солнцеворота, как говорится спички детям не игрушка. В общем, они были самыми лучшими друзьями во всём Южнобережье. Что-то я отошел от темы... Похороны моих родителей прошли на кладбище Хилсбарда. Свирн помог мне их организовать.
Переезд
Поскольку я был ещё молод и нуждался в опеке, городничий отправил письмо, в котором было написано самому ближайшему родственнику дяде Колину. Через 2 дня пришло ответное письмо от Дяди, в нём он сказал, что с радостью примет меня к себе. Собрав все вещи, попрощавшись со Свирном, и остальными жителями деревни я запряг повозку лошадьми и отправился в Болотину, в Гавань Менетил. По просьбе дяди по пути я должен был заехать в Опорный пункт Нагорья Арати, там меня уже ждал Рыцарь Стив, знакомый Колина, он должен был вручить мне рукописи из библиотеки Штормграда. После того как он отдал мне рукописи мы сели перекусить, что я хочу сказать, рыцарская еда не очень отличается от обычной, только разве подают её в специальной посуде с гравировкой рыцарского подразделения. После трапезы я положил все рукописи в повозку, попрощался с рыцарями Арати и поехал дальше в Гавань Менетил.
Вам естественно интересно мне 14 лет и я умею водить повозку с лошадьми, так вот когда мне было 5 лет, мой отец поехал на Ярмарку Новолуния, которая проходила в Пиратской бухте. Там был конкурс "Рыбомания Тернистой долины", за победу давали купон на молодого, белого жеребца и повозку, сделанную из каштанового дерева. Естественно отец выиграл этот конкурс ведь не зря он со Свирном ходил на рыбалку в детстве. Приехав обратно в Южнобережье, отец покатал меня и всех деревенских детишек на новой повозке. Позже он начал обучать меня езде на лошади. Ближе к 9 годам своей жизни я мог свободно исполнять акробатические трюки на коне. Поэтому управление тележкой, не стало для меня такой проблемой.
Опять я убежал куда-то во вспоминания... И вот я уже отъезжаю от Опорного пункта Низины Арати, запасшись бутербродами, я устремил свою повозку к Гавани Менетил. По пути я видел многое, от огромных мохнатых пауков до страшных зелёных кроколисков, Дворфов из клана чёрного железа и гоблина Киккль продавца алхимических реагентов из Пиратской Бухты. Поскольку я не знал точной дороги до гавани, то мне пришлось обратиться к нему за помощью. Киккль с радостью указал мне верное направление. Через 30 минут я уже подъезжал к Гавани Менетил.
Два десятилетия прошло с тех пор, как повелители демонов: Диабло, Мефисто и Баал — пронеслись по Санктуарию во главе беспощадного войска. Но те, кто сражался против древнего Зла, по-прежнему хранят в памяти те ужасные события.
Когда Декард Каин возвратился в развалины Тристрамского собора в поисках знаний, с которыми можно одолеть новые проявления зла, пылающий огнем провозвестник Апокалипсиса спустился с небес в то место, откуда в мир проник Диабло. Небесное пламя вновь пробудило древнее зло, и герои Санктуария призваны защитить мира смертных от восставших сил Преисподней.
