Видимо, Маврену пришлись не по душе слова длинноухого эльфа, потому как он разнял свои кости-кисти и, опёршись на них, встал из-за стола. С секунду скрепляя звенья своих мыслей в единую цепь, мертвец подошёл практически вплотную к Вандрилу и взглянул своими яркими жёлтыми глазами без зрачков в лицо чародею. По венам вместо крови пробежал ледяной поток. Эльф интуитивно потянулся к мечу, что всегда был при нём в трудную минуту его жизни — страх перед палачом сыграл свою роль, — но Маврен ушёл прочь обратно к столу, звеня своим обмундированием. Затем палач подошёл к окну, противоположному тому, около которого только что дрожал Вандрил. Он вскинул свой взор на еле светящее пятно среди тёмных синих и тучных стай облаков; пятнышко боролось за своё существование, но шансов на победу у него не было; порой оно скрывалось совсем и не появлялось в течение всего дня. Маврен издал какие-то странные звуки, которые в обыкновенной жизни человека могли бы напомнить вздох, но так как Маврен не дышал уже с давних времён, был лишён способности что-либо ощущать и огибать грани какого-либо эмоционального мира, он мог проявить себя только так. Своей обезображенной рукой он коснулся преграды между атмосферами комнаты и гнилым воздухом Призрачных земель – стекла.